Впечатление о флэш-бревете, или первый раз в первый класс, от Юрия Бородулина.

Впервые я участвовал в командном бревете. Как «гонка патрулей». У нас получилась разношерстная команда, которая умеет крутить велик.  Трудности начались с прогноза погоды, который обещал ветер южного направления в течение всего бревета, и это оказалась не шутка. Весь первый день ветер не давал ехать с нормальной скоростью, приходилось все время идти сменками через 1-1,5 км. Да и впереди едущие участники не сильно заслоняли встречный ветер. Скорость все равно была маленькой. За первые 100 км середняк лежал на стрелке 28 км/ч, что при слаженной работе группы является очень низким результатом. Правда, минут 10 ушло на ремонт моего прокола и еще одной дырявой камеры, которую я вставил, как цельную, а она оказалась дырявой. Доехав до ст. Шапки и остановившись у магазина для пополнения своих продуктовых запасов, мы обнаружили, что у Гарри сбоку разорвалась покрышка и вылезла камера, как кишки после ножевого пореза живота. К тому времени я был уже порядком изможден борьбой со встречным ветром и данный нам судьбой отдых был очень кстати. Дальше можно развивать отдельную тему, как можно найти или отремонтировать велопокрышку на 28 дюймов в сельской местности. (Для тех, кто не знает: 28 дюймов – это велосипеды «Украина», «Спутник», «Харьков», «Спорт» и др. советские издания). Одна часть команды нашла нитки у продавщиц в магазине, чтобы зашить лопнувшую покрышку, а вторая часть искала покрышки по поселку. Не прошло и 10 минут, как мы нашли местных пацанов «под мухой» (день Победы же!), которые нам принесли 2 своих колеса в сборе от велосипеда «Спутник», валяющегося в гараже с 19… года, с прелой резиной, стоимость которых составила 100 рублей. 2 покрышки с данных колес были сняты, одна из них доехала до станции Бологое на колесе, а вторая доехала на багажнике Гарри и была торжественно водружена на стену кирпичного здания на автовокзале на ст. Бологое, как памятник нашему велосипедному пробегу. Пока мы сидели у магазина на теплом солнышке, поступило известие, что на севере уже идет сильный дождь. Через некоторое время дождь накрыл и нас, добавившись к сильному ветру. Мы все накинули курточки, а Гарри так и ехал дальше в одной футболке без рукавов и в шортах. Потом было Московское шоссе, пара кафешек с питанием и много дождя. Наконец съехав с Московского шоссе, мы выехали на забытые богом дупляные дороги. Все темное время суток прошло под знаком: асфальт, то яма, то канава. Как выдержали наши руки-ноги и ж…ы – непонятно! Ребята очень несерьезно подошли к выбору фонарей, взяв с собой маленькие «свечки» Petzl, и только у меня был нормальный яркий московский фонарь, поэтому мне приходилось ехать сзади и всем освещать дорогу. Гребенчатая асфальтовая дорога оторвала у Кампи фонарь от руля, он отстал и стал искать его в темноте, ползая по дороге, как слепой, обшаривая асфальт руками. А мы в это время потеряли Кампи, остановились и стали его ждать. Но потом услышали его крики. Я вернулся, и в свете моего фонаря мы нашли-таки его фонарь. С рассветом все наши ночные километры, хотя их было не так уж и много, стали казаться большой вечностью. Такое ощущение, что я на велосипеде провел целую жизнь. Да и дальше сильно легче дорога не стала, но хотя бы стали видны мелкие ямки и канавки, которые можно было объехать или лавировать между ними на спусках. Все, что нам удалось наесть и напить на Московской трассе, пошло нам сильно в плюс, потому что в ночных «дуплах» не было ни магазинов, ни воды, ни ларьков – ничего. С 11 вечера до 8 утра мы продвигались на полной автономке, без дозаправки. Единственной отрадой была природа, которая одарила нас с утра восходящим солнцем, туманом и красивыми видами Валдайской возвышенности. На холмах было +8 °, в низинах +3°.
   У нас в походе было 2 фишки: «золотая кассета» Банана (Димы Иванова) и «золотая прищепка» Гарри (Дмитрия Родионова), которую он цепляет на штаны 19… года выпуска, чтобы штанина не залезала в цепь. Прищепка эта имеет место жить спереди на тормозном тросике, когда данный «device»  не применяется.
   А дальше были те же самые дороги, избитые, изрытые, с асфальтом 20-летней давности, забытые богом деревни, российский автопром на дорогах. И все бы так скучно, но тяжело и завершилось, если б мы сразу после Боровичей не догнали одного из участников Архангельской команды, которого они бросили, т.к. он был после болезни. Догнав его и мирно с ним побеседовав, мы поехали дальше, а пятый участник не отстает. Мы «веревочку поднатянули». А он опять не отстает. Километров через 10 я понял, что мы не сбросим этого парня, но мы упорно продолжали это делать. К тому времени уже снова поднялся встречный ветер и одному «тянуть веревочку» было нелегко. Поэтому, как и вначале, стали работать сменками по 1-1,5 км, за исключением Кампи, который немного отставал. Так и ехали в надежде, что Кампи все-таки сможет усидеть за нами и отцепить «пятый элемент». Но «пятый элемент» так и сидел за Кампи, как привязанный. Наши попытки оторваться, бесконечные рывки продолжались километров 30. Думаю, что для Кампи это расстояние было самым тяжелым из всего бревета, поскольку мы его все время пасли и при малейшем отрыве сбавляли скорость, чтоб он снова сел на колесо. Наверно большим облегчением для всех стало, когда чел из Архангельска решил свалить на ст. Березайка и доехать до Бологого поездом. Но оказалось, что электричек нет, и он опять поехал за нами.
   Оставшиеся 40 км прошли в рабочем режиме. Доехать до Бологого и уложиться в 24 часа не удалось, поэтому в контрольное время (13.30) пришлось сделать отсечку у столба «17 км», а оставшиеся 26 км до Бологого ехать уже вне зачета.
   В итоге: флэш-бревет произвел на меня впечатление быстрой туристской покатушки. Каждый из участников привык к своему стилю движения, а т.к. у всех стили были довольно разношерстными, то и общий результат вышел не самый лучший. Смотря на свой прошлогодний результат майской 300-ки – 10 ч 20 мин., где последнюю сотню я ехал один, даже удивляюсь: как можно было  вчетвером при командной работе ехать 24 часа 450 км, и ответ у меня один – избитые в хлам дороги и сильный встречный ветер.

Юрий Бородулин