Рассказ Анатолия Шелёхина о мультигонке "Три Стихии".

   После мемориала Святкина, когда сумеречное состоянии души после неудачного первого дня усилилось из-за отмены второго,  я понял, что предложение Кирилла Горева выступить с ним на гонке «Три Стихии»– это то, что нужно, чтобы компенсировать моральные потери. Сходилось все – привлекательная местность, относительно простой набор дисциплин и авторство большого придумщика и художника Кости Бекетова. Также своим жизнеутверждающим названием  подлила масла в огонь набирающая силу команда «Матрасу нет».  Памятуя о неудачном прошлогоднем три-о-тлоне, решили в борьбу не ввязываться, про «тим спирит» не забывать и во главу угла поставить прогулку по живописным местам. Когда встал вопрос о плавсредствах, я попытался выразить сомнение в нашей квалификации гребцов-одиночек, но Кирилл каменным голосом сказал – «Я готов ко всему». Как Гарри в «Зверобое» в исполнении Павла Абдалова – «Это ты мне? Это я не пройду через ирокезов?»… Зная продолжение той истории, я почти уверился в успехе нашей авантюры.

   План воплощали в жизнь хладнокровно и методично. Азартные призывы Мышей «к барьеру» задумчиво игнорировали. Про Бородулина с Кузьминым даже не вспоминали. С интересом разглядывали развалины ГЭС, бодро топали по лесовозкам с великом на плече, потом смаковали судейский чай с лимоном и обстоятельно переодевались. Даже волоки не испортили настроения, и над озером Сяксъярви периодически звучала песня о том, что «настоящему индейцу завсегда везде ништяк». Трекинг вообще привел в экстаз, все – начиная от забытой триги, чистых сосняков  и кончая моренными озерами с теплой голубой водой – просто окрыляло, и почище, чем известный энергетик. Чувствуем – мечты сбываются, не зря приехали. Да и соперники начали понемногу рассеиваться, поскольку все у нас на месте, карта заклеена, компас – в руках, пункты – в GPSе, голова – на плечах, пряник – в кармане, и ноги немножко переставляем. На втором велике, правда, лопухнулись пару раз минут на несколько, увлеклись гонкой, а башня-то уже подклинивает…

   Но это было сущей безделицей по сравнению с тем, что ждало нас на реке. Дальше пошло по нарастающей. После старого моста на Уомасоя нас замыло под бревно, кильнулись оба. У Кирилла уплыл мешок с вещами и телефоном, утонул GPS , и он резко загрустил. Пока он отливался, беру КП, выплываю – его нет. Ору – молчание. Зачалился, сбегал, проверил – под бревном нет. Кажется, уплыл товарищ, и по-видимому, не просек про КП, старается меня догнать. А карта-то у меня. Бли-и-и-н… Так стрёмно мне давно не было. Лечу вниз и со всей пролетарской дури ору. Думаю, если прислушаться, было бы слышно в судейском лагере. Бобры и другие морские свиньи в дуплах своих уши, наверное, лапами позатыкали. Пролетел со страху пороги (какой, на фиг, просмотр, какая проводка…), в них, понятно, шумит, ни рожна не слышно, выплываю в Уксунйоки –  опять тишь да гладь. И чё теперь? Если он впереди – влетит в порог без лоции, если сзади, мешок на плёсе ищет  – замерзнем ждать друг друга… Взял голову в руки, собрал мысли в кучу. Вариантов нет – надо подстраиваться под ситуацию, а значит - двигаться вперед. И – о чудо! – буквально через пару минут : «Толя-я-ян!..» Вот оно, торжество командного духа! Он, оказывается, все просёк, но в порогах просто не мог остановиться, и на гладкой воде понял, что я бы его ждал, раз меня нет – ждет он. И мешок выловил. Настроение резко прыгнуло вверх, и бобры на ночных берегах Уксунйоки были бодро проинформированы о том, что «где-то бабы живут на свете, друзья сидят за водкою… владеют камни, владеет ветер моей дырявой лодкою». Потом мучительно долго терпели затекшие руки и спины, съехали по простенькому Блюдцу, большие величественные Падуны после последнего КП почтительно обошли стороной, посочувствовали коллегам, упустившим весло в последнем из них, и бросились в последние финишные шиверы с песней «прощайте, красотки, прощай, небосвод, подводная лодка уходит под лёд!..» Заспанный Костя на финише даже не мог представить, как мы счастливы, что все закончилось. С большим удовольствием сказали «матрасу ДА!» в маленьком уютном коттеджике, где уже блаженствовал Юра Бородулин.

   В довершение всего было приятно постоять на пьедестале, но только как финальный аккорд. Основной кайф поймали от того, что угадали хорошую местность, правильного организатора и грамотную тактику. Преодолели то, чего опасались. Наглотались приключений. То есть достигли всех поставленных целей на 100%. Теперь мы знаем много новых слов, знаем, что перекат и шивера – не одно и то же, а «чалиться» - это не отбывать наказание в пенитенциарных учреждениях, а приставать к берегу. И хотя Кирилл ещё запинается, выговаривая слово «Ук-сун-йо-ки», в голове уже закрепилась мысль вернуться сюда снова – уже с новыми целями…

Анатолий Шелёхин